О смысле и значении кровавых  жертвоприношений в  дохристианском  мире и о так  называемых  “ритуальных  убийствах” - Тимофей Буткевич

В 1648 году в Иванишках евреи замучили и искололи ребенка множеством ран, которые потом они залили воском. В 1649 году были замучены и умерщвлены евреями младенцы в Хвостове, в Киях (близ Пинчова), в Негословицах (под Воцановым), в Сецимине и в Опатове. 11 Марта 1650 года в Кадене (Caaden) один еврей умертвил христианского ребенка Матиана Тиллиха, 41/2 лет от роду, нанесши ему два смертельных удара и 6 ран, а также отрезал ему пальцы на обеих руках. Убийца, еврей, был схвачен и 21‑го Марта присужден к колесованию. Такого же рода злодеяния были совершены тогда евреями в Штейермарке, Кернтене и Крайне, причем виновные объявили, что христианская кровь, как самое сильное средство, употребляется ими для того, чтобы останавливать кровь при совершении обрезания, возбуждать любовь, прекращать менструации и т. п., и что, по древнему, но тайно содержимому учению, ею достигается примирение с Богом (Эйзенменгер) [77]. В 1660 году в Германии, в Тунгухе (Tunguch) евреями пред пасхою был зарезан христианский ребенок; виновные, в числе 45 человек, были сожжены [78]. 12 Мая 1665 года, в Вене, евреи замучили и умертвили одну женщину, выбросив в озеро ее труп, изрезанный на части. В 1669 году 25 Сентября еврей из Меца Рафаил Леви, украл на большой дороге, близ деревни Slatigny, у жителя той же деревни Gilles le Moyne, трехлетнего мальчика и на своей лошади, закрыв его своею накидкою, отвез в Мец, где, замучив его и выточив из него кровь, труп выбросил в лес. Только долгое время спустя в леcу была найдена голова ребенка с частью шеи и нeсколько ребер, приставшее к ним платьице и красная шапочка. Арестованный и осужденный еврей 17 Января 1670 года был сожжен [79]. В 1689 году христианские младенцы были замучены и умерщвлены евреями в Жулкове, Львове или Лемберге, в Цеханове и Драговецке. В Драговецке были отравлены и все судьи, разбиравшие дело.

В 1690 году, в Белом Стану (в Белостоке) был похищен евреем арендатором Шутнею 6-летний мальчик Гавриил, родившийся в селе Зверках, близ города Заблудова, в 1684 году; евреи подвергли его сначала жестоким истязаниям, потом умертвили и тело его бросили в густой хлеб в поле. По лаю собак родители нашли тело своего сына-мученика, и, по надлежащем освидетельствовании, погребли его в православном Заблудовском монастыре, находящемся ныне в Белостокской области. Спустя 30 лет, при копании могилы для нового мертвеца, тело младенца Гавриила найдено нетленным и было поставлено в церковный склеп. 9 Мая 1755 года, по ходатайству архимандрита Михаила Казачинского, оно перенесено в Слуцкий Свято-Троицкий мужской монастырь Минской губернии, находящийся на берегу реки Случь, в полуверсте от уездного города Слуцка, и поставлен в каменном храме Св. Троицы [80].

27 Марта 1692 года хазан Лейба Урияшович, по совету евреев старших и раввинов, замучил христианскую девицу Марину, находившуюся у него в услужении, дочь Гавриила Лапы [81]. Христианские младенцы были замучены и умерщвлены евреями: в 1694 году – во Владимире Волынском, в 1697 году – в Новом Месте под Раввою и в Вильне, 1698 году – в Заблудове, в Брестском воеводстве, Кодне, под Замостьем, в Сандомире, в Романах и в Слониме. В Слониме евреи замучили сразу семерых младенцев [82].

Возмутительное злодеяние было совершено и в Гродно. Там пропала без вести шестилетняя христианская девочка. Тело ее потом было найдено в поле исколотым и в ранах. Никто не сомневался в том. что девочку замучили евреи. Родители погребли свою дочь в приходском костеле, а впоследствии над ее  могилкой был поставлен памятник с соответствующею надписью. “Таких памятников, – замечает Крашевский, – по разным местам находится много” [83].

О возмутительном злодеянии говорит декрет люблинского трибунала [84]. Сандомирский еврей Александр Берек, вместе с своею женою и, без сомнения, при помощи нескольких соучастников замучил, обескровил и умертвил христианскую девочку, не имевшую еще и двух лет. Какие страдания испытывала несчастная жертва еврейского изуверства, можно судить об этом по следующему официальному описанию ее трупа: “Начиная от височной артерии до глаза и над самым левым глазом бровь, веки до самого зрачка, тело изранено так, что зрачок виден. На левой руке, начиная от плеча к лучевой кости, под мышкой, тело разрезано. Эта очень большая рана тянется до самой груди. На лопатке левой руки кровавый укол. При кисти той же руки, по жилам, сильный кровавый порез. На левом боку, между ребрами, шесть колотых ран. В левом боку две заметных раны. На левой ноге, начиная от бедра, пятнадцать кровавых различной величины ран. На самой лодыжке той же ноги кровавая рана, на правой ноге тринадцать кровавых ран. На подбородке и под горлом две кровавые раны по жилам. На пояснице – две большие раны. На плечах и боках – шесть разных ран. Все пальцы рук под ногтями исколоты, и кровь из них выдавлена”. Эта несчастная страдалица двухлетняя девочка Маргарита – была единственной дочерью у некоей Екатерины Мрочковиковой (Mroczkowicowa). И кто может подумать, что главною соучастницею в причинении ей невыразимых страданий и смерти была ее родная мать!. Но вот что на суде говорила эта злодейка-мать: “Правда, правда то, что я отдала свое дитя на убийство еврею Берку и жене его, которые долго меня на то уговаривали. Отдала живым, а затем то же дитя получила от них мертвым, израненным и без глаза. Заплакавши над ним, я хотела сокрыть его, однако сам Бог объявил о моем злом поступке. Что касается денег за дитя, то я не взяла их у евреев, так как они обещали удовлетворить меня потом. О других евреях не знаю, были ли они при том убийстве, так как сама не была при том”. Еврей Берек спасал себя только упорным запирательством: “Niewiem, niewiem nioczym. Nieprawda to”...

Тогда же было совершено подобное злодеяние и в г. Кадне: евреями был замучен и умерщвлен мальчик сын райцы Тимофея Лукашевича, Матфей. Дело было так: 7 Мая 1698 года, в среду крестовых дней, происходила последняя процессия из кадненского костела основания св. Анны, с рынка, на Брестскую улицу, к Свято-Духовскому костелу. По окончании процессии мальчик Матвей или – как его звали – Матько Лукашевич шел за город, к распятию. Видя, что дитя блуждает, люди вернули его. Люди эти пошли своей дорогой к пустой мельнице и пробыли там недолго, а между тем мальчик снова вернулся и шел из города в поле по Брестской дороге. Через полчаса его не стало. Тщательный розыск со стороны родителей и полицейских властей не даль никаких результатов. Только 12 дней спустя, именно 19-го Мая, утром, пастухи нашли тело на лугу, называемом урочище Омшана, близ г. Кадна. Громадная народная толпа взяла труп и принесла его к ратуше. Труп оказался сильно изуродованным. Возле ушей на голове были сделаны ножем три раны, возле окровавленного левого уха – тоже три раны, как видно, проколотые ножем; правый глаз вырван, только жилка висела из под века; затылок вырезан; на голове кровоподтеки; на животе с правой стороны около двадцати колотых ран; все тело по жилам истерзано и изранено; на спине, боках и груди исколото острыми гвоздями; пятки изрезаны; в общем же трудно было даже исчислить все раны, по заявлению следователя. Не могло быть сомнения, что это чудовищное злодеяние было совершено евреями, но какими именно? Следов не было. Вдруг, совершенно неожиданно к местному подстаросте Речицкому является кадненский же еврей Шлома Мисанович и совершенно добровольно, открыто и документально, без застращивания и пыток, заявляет следующее: “В ту неделю, когда было убито или пропало дитя, я находился ночью на страже при школе, вблизи которой стоит дом нашего раввина. Около полуночи, когда народ спокойно спал, на коне приехал наш школьник Лейба. Подъехавши под окно раввина, он стал тихонько стучать, чтобы ему открыли, говоря: “отворите мне”. Жена раввина сказала: “зачем?” Школьник ответил: “я привез ту вещь, необходимо спрятать на некоторое время”. Жена раввина сказала ему по-немецки: “оставь меня в покое; я без мужа ни о чем не хочу знать”. Услышавши этот разговор, я узнал голос школьника и подошел к нему. Узнавши меня, он сошел с коня и отдал его мне подержать, а сам, отвязавши от седла мешок с неживым ребенком, пошел через дорогу к окну еврея Фроима и разбудил его. Фроим впустил его в дом, и там они спрятали дитя, положив его в погреб за дверями. Школьник просил и грозил мне, чтобы я никому о том не объявлял, а затем, взявши коня, поехал домой. Спустя несколько дней, наши евреи-старшины, обещая дать мне хорошую награду, через того-же школьника просили меня, как уже знающего об этом деле, чтобы я, взявши то дитя, занес его в поле и бросил поодаль от города. Я согласился на это, так как напоследок они грозили мне отлучением от веры и общения с собою и, наконец, даже смертною казнью. Я, взявши то дитя, вместе с еврем Борухом занес его в поле и положил на траве”. Несмотря на то, что, по донесению Шломы Мисановича, в дело были замешаны многие евреи, кaк напр., раввин и его жена, старшины и Борух, уголовному суду были преданы только Лейба и Фроим. Вызванный в заседание суда Шлома не раз и не два подтвердил свое прежнее показание, при чем совершенно добровольно заявил еще: “я признаюсь в этом вследствие дневного и ночного видения: то дитя всегда пред моими очами являлось живым”. Лейба и Фроим, напротив, упорно не сознавались: они упорствовали даже, будучи на пытках трижды растягиваемы и огнем мучимы. Тогда суд приказал подвергнуть их повторной пытке. Но и на этот раз они ни в чем не признались, а только кричали: “хоть бы вы приказали сжечь нас на уголь и рубить на части, ничего не покажем, ибо ничего не знаем”. Тогда суд, следуя праву Магдебургскому, потребовал, чтобы свидетель еврей Шлома вместе с четырьмя христианами присягнул в том, что дитя, действительно, убито евреями. Они немедленно присягнули. После этого суд приговорил Лейбу и Фроима к обезглавлению. 28 Мая приговор этот был приведен в иcпoлнeниe [85]. Тело замученного младенца было торжественно погребено в Кодневском костеле. В 1713 году на могиле поставлен памятник с соответствующей надписью на латинском языке [86].